#НашМир, #HaшMupHaшеДело, #ВместеПротивТеррора, #МыЗаМир
Прежде всего необходимо разобраться в самом термине: а что же такое «терроризм»? Существует целый ряд трудностей, связанных с разработкой данного термина. Главным объективным препятствием, по мнению многих ученых, является многозначность явлений, которые охватывает терроризм: здесь и идеология, и человеческая деятельность, и метод запугивания, и тяжкие преступления, и целый ряд других действий
В российской историографии также предпринимаются попытки найти универсальное определение. К примеру, в монографии «Левый терроризм на Западе: история и современность» авторы дают следующее определение: «Терроризм – это политическая тактика, связанная с использованием и выдвижением на первый план тех форм вооруженной борьбы, которые ранее сводились к убийствам «отдельных высокопоставленных лиц», в современных условиях могут носить форму угона самолетов, захвата заложников, поджогов предприятий и офисов и т.д., но объединяет их с терроризмом прежних времен то, что главной угрозой со стороны террористов остается угроза жизни и безопасности людей. Террористические акты направлены на нагнетание страха в обществе и, разумеется, они должны быть политически мотивированы».
Однако в России XIX в. землевольцы 1870-х гг., рассматривали террор, прежде всего, как орудие самозащиты и мести, и становится очевидным, что современная политологическая терминология «не срабатывает» применительно ко многим историческим ситуациям.
Таким образом выработать универсальное определение терроризма не представляется возможным.
Нет единого мнения у ученых и относительно времени возникновения терроризма. Одни отодвигают корни этого явления в античные времена, другие считают терроризм феноменом конца XX в., третьи относят происхождение современного терроризма к эпохе постнаполеоновской Реставрации.
Понятие «terror» впервые появляется в литературных произведениях Древнего Рима как эмоциональное восклицание («Страх и ужас!»), общеупотребительное выражение для передачи драматики описываемой ситуации . В период Ренессанса, когда римское литературное наследие получило общеевропейскую известность, выражение «Страх и ужас!» стало устойчивым словосочетанием и употреблялось как политическое обозначение в эмоциональной оценке кровавых событий. Именно в это время «terror» стал самостоятельным, беспереводным термином. Современное его значение – политическое насилие, имеющее целью вызвать страх в обществе, – действительно закрепилось только в связи с французскими событиями конца ХVIII века. Таким образом, история термина «terror» на тысячелетия старше того явления, которое мы привыкли понимать, когда слышим о нем сейчас.
Сведения о политических убийствах древнем мире содержатся и в Библии. В Ветхом Завете, в Книге Пророка Иеремии описывается убийство Годалия (Гедалии), вавилонского наместника Иудеи, совершенное в 586 г. до н.э. , которое, по мнению Л.В. Маневича, представляет собой первый задокументированный пример политического убийства в нашей истории.
Одна из первых классических работ, посвященная насильственному конфликту между государствами, это описание Фукидидом Пелопонесской войны (431–404 гг. до н.э.) между Делосским и Пелопонесским союзами. Древнегреческий историк описывал события военных действий между двумя самыми могущественными городами-полисами: Афинами и Спартой. Причиной войны послужил неизменный спутник насилия – страх перед могуществом другой стороны. Описание Фукидида насыщено примерами жестокости обеих сторон: уничтожение должностных лиц покоренных городов по жребию, массовая бессмысленная гибель людей, рассуждения о праве сильного решать судьбу побежденного. По мнению Фукидида, все это обнаруживает политический и нравственный упадок Греции
Римская империя во взаимоотношениях с другими народами также преимущественно пользовалась «колониально-принудительными» методами войны и насилия. Достаточно рано в Риме сформировалась идея провиденциальной миссии – предназначенного ему господства над другими народами. Во многих случаях римляне были безжалостны и жестоки в достижении поставленных целей. Так, во время Третьей Пунической войны (2 в. до н.э.) один из богатейших городов Ойкумены – Карфаген, имеющий полумиллионное население, был полностью разрушен, а оставшиеся в живых жители проданы в рабство. Место, где располагался город, было засыпано солью.
В те времена среди внешнеполитического инструментария лидировал прием «защищаясь, угрожай своей силой». Лучшим способом обеспечения мира считалось создание собственного образа непобедимого жестокого завоевателя. Об этом писал, например, Аристотель в шестой книге «Политики». Аристотель считал, что общество подчиняется естественному закону природы: делению людей на тех, кто властвует, и на тех, кто подчиняется, что ведет к конфликту как естественному состоянию общества. В связи с тем, что противостояние в обществе неизбежно, насилие является необходимым элементом в политической деятельности.
В научной литературе высказана точка зрения, что в недрах Римской империи впервые появляется негосударственный субъект, осуществлявший террористическую деятельность. Речь идет о радикальном крыле религиозно-политической секты зелотов (в переводе с древнегреческого – «ревнители») – сикариях, которые действовали в римской провинции Иудея (Южная Палестина) в I в. н.э. Они выступали непримиримыми борцами с римским господством. Свое название они получили от латинского слова «sica», что означало один из видов короткого кривого кинжала, которым в соответствии с ритуалом убивали противника. Сикарии не только вели борьбу с римлянами, но и уничтожали представителей иудейской знати, сотрудничавших с завоевателями. Сикарии, смешавшись с толпой, во время праздников убивали неугодных, во время паники им удавалось скрыться. Представляется, что сикарии явились историческими предшественниками современного терроризма. Они создали определенные предпосылки для развития в дальнейшем разных экстремистских форм политического участия, на практике апробировали методику, которую впоследствии с успехом применяли в том числе и террористы.
Несомненно, что существующая с момента возникновения политическая борьба сопровождалась насильственными акциями, но говорить о самостоятельном характере терроризма в том времени означает искусственно вычленять его, придавать ему завышенную политико-правовую оценку. Древние государства были знакомы с бунтами, властными переворотами, освободительными выступлениями, криминальными убийствами, иными насильственными актами, в которых присутствовали отдельные признаки террористических актов. Однако все они были лишены стержневого признака терроризма – не были направлены на реализацию главной террористической цели: воздействие на политическую власть через создание обстановки страха в обществе.
Отсутствовали необходимые предпосылки: наличие крупных социальных групп, соответствующего социального и этнического самосознания, сформированных внутри- и межсоциальных связей.
Таким образом, представляется, что относительно Древнего мира логично говорить лишь об элементах терроризма в политико-правовой практике, о процессе становления терроризма как самостоятельного явления.
Источники и литература:
Аристотель. Политика // Аристотель. Сочинения: в 4 т. М., 1983. Т. 4. 644 с.
Бекбосынова С. Международный терроризм в современном мире // Observer. 2007. №12. С. 74–80
БрокгаузФ.А., Ефрон И.А. Энциклопедический словарь. СПб., 1900–1901.
Горбунов Ю.С. Зарождение терроризма // История государства и права. 2007. №17. С. 7–23.
История мировой политики. URL: http://rudocs.exdat.com/docs/index-171133.html (дата обращения: 15.03.2011).
Терроризм // Универсальная научно-популярная онлайн-энциклопедия «Кругосвет». URL: http://www.krugosvet.ru-/enc/istoriya/TERRORIZM.html.
Терроризм как глобальная проблема современности // Всемир. антикримин. и антитеррорист. форум. URL: http://www.waaf.ru/index_ru.php?-Section=6¶graph=37&article =42
